Песня жаворонка - Страница 43

Ему до смерти надоел весь этот спектакль. Надоели подхалимы и подлизы, их льстивые речи не стоили и одного слова Элис.

Однако теперь слишком поздно было вспоминать об этом. По ее прощальному взгляду он понял, что ей больше никогда не захочется его видеть. А у него никогда не появится шанс объясниться, рассказать, что он все-таки добился правдивого расследования происшествия. И имел на руках факты, неопровержимо доказывающие вину его компании. Но не смог публично признать это. Только сейчас…

Стук каблуков не прекращался. Тони надеялся, что, поняв намек, Лусинда отстанет, однако та все-таки нагнала его.

— Энтони, одну минутку. Я насчет Лестера…

Энтони Боулер остановился и повернулся к ней.

— Очень рад, что ты напомнила мне о нем, — ледяным голосом произнес он. — Я назначаю его руководителем отдела перспективных разработок.

От неожиданности Лусинда едва не лишилась дара речи.

— Но… ведь эту должность занимаю я!

— Занимала. До сегодняшнего дня, — спокойно возразил Тони. — Пока я не прочитал твою докладную записку, где ты изложила так называемые факты о полной некомпетентности старшего менеджера. Только все это чистейшая ложь!

Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью о том, что юридический отдел дал ему заведомо неправильную, лживую информацию о повреждении кабеля в районе Норт-Платт в Вайоминге. Ложь во имя защиты компании!

— Но…

— Все, Лусинда, ты уволена. И нет нужды повторять это. Советую поскорее подыскать себе другую работу.

Тони повернулся и ушел, сожалея лишь о том, что не принял такого решения прежде. Многое, очень многое нужно было сделать совершенно иначе. Но не сейчас, а раньше…

Он миновал вращающиеся стеклянные двери и спустился в холл. От нахлынувших переживаний голова шла кругом. Надо же было случиться такому: Элис, сотрудничавшая с компанией под именем Мэрион, по сути, предала его. Отчасти он и сам был виноват, поскольку ни разу не настоял на личной встрече с человеком, готовившим тексты его выступлений…

В то же время на Тони произвела сильное впечатление решимость Элис, не побоявшейся на глазах у целого зала, под ослепительными вспышками фотоаппаратов выступить с гневной и весьма убедительной речью. Но как, черт возьми, ей это удалось? Он не находил ответа.

Когда Тони только еще ознакомился с текстом своего выступления, написанным мнимой Мэрион, то первой его реакцией были раздражение и гнев. Как посмел совершенно посторонний человек, которому дали возможность заработать вполне приличные деньги и проинструктировали, как надо писать, нести такую отсебятину? И неважно, что Тони превосходно знал обо всем, просмотрел все новости и видел интервью с пострадавшей матерью.

Он связался по телефону со своим юристом. Тот клялся и божился, что Линда Селборн не права и что никаких работ в месте повреждения кабеля компания не производила. И добавил еще, что подросток, считавшийся свидетелем, накануне принял наркотик, вызывающий галлюцинации, поэтому никакого понятия о том, что происходило на самом деле, у него и быть не могло.

Положив трубку, Тони задумался. С одной стороны, у него перед глазами стояло лицо бедной женщины, не на шутку переживающей за жизнь ребенка. Но, с другой, — если его компанию обвиняют несправедливо, то страдает не одна только ее репутация. В конечном счете это удар и по ее доходам, по благосостоянию сотрудников. Вот тогда-то Тони, стремясь хотя бы на время укрыться от обременявших его проблем, сломя голову бросился к Элис. И ее чувства заставили его поверить, что главными критериями в жизни являются любовь, добро и справедливость.

Но потом он случайно обнаружил у нее в кухне тексты своих телефонных сообщений. И ему стало ясно, что это она, прячась под именем Мэрион, сотрудничала с «Фаст комьюникейшн». Мир опять показал себя таким, каким был на самом деле: суровым и коварным. В нем не оставалось места чистоте помыслов, искренности и романтике. Поэтому невинное лицо молодой матери из Вайоминга для Тони больше не являлось гарантией истины. Именно тогда он решил вновь сделаться сухим и равнодушным и занять непреклонную позицию на пресс-конференции.

Тони вошел в лифт и нажал кнопку шестнадцатого этажа.

Рут встретила его понимающим взглядом, разгадав невеселое настроение генерального директора. Он холодно кивнул ей, вошел в кабинет и закрыл дверь. На столе его, как обычно, ожидали документы и письма. Рут успела просмотреть их и указать на каждом степень важности.

Усевшись за стол, Тони долго не мог собраться с мыслями. Его взгляд случайно упал на африканскую маску, служившую ему талисманом в течение последних лет. Вспомнив, что зачем-то сообщил о ней Мэрион, то есть Элис, он схватил маску и швырнул ее в мусорную корзину.

Потом вызвал Рут и попросил отыскать для него телефон Линды Селборн из Вайоминга. Но, передумав, решил сам найти его и набрал номер справочной…

12

— Подружка, не пора ли тебе домой? — промурлыкала Джина, держа перед собой зеркальце и накрашивая губы ярко-красной помадой. — Сегодня твоя последняя ночь в этой забегаловке, не будем же мы тебя, Элис, заставлять работать полную смену. Разве я не права, Билл?

Шеф-повар кивнул и ласково посмотрел на Джину.

— Как скажешь, моя куколка.

Улыбнувшись, Элис стала нарезать дольками лимон. Если бы всего неделю назад ей сказали, что кто-то может вскружить голову Биллу, она бы не поверила. Удивительно, что любовь может сотворить с мужчиной.

Но улыбка тут же и исчезла с ее лица. Она схватила другой лимон, стремясь занять себя чем угодно, лишь бы не думать о Тони. Но тщетно. Чем бы Элис ни занималась, его образ стоял перед глазами. Прошлой ночью она смогла убедиться, что Тони нуждался в ней, желал ее. И, главное, сказал, что любит.